Папа:
- Хочешь, я сделаю тебе самокат из этих брусочков?
Сын:
- Зачем, папа?
Папа:
- Ну, как зачем?.. Зачем вообще самокаты нужны? Будешь кататься, например, по дому… из кухни в спальню. Потом обратно в кухню. В кладовку заезжать, опять же. В ванную там…
Сын:
- А зачем?.. Я и дойти могу.
Папа:
- Б@#дь! Не хочешь — так и скажи: «Пошел ты на @#й, отец со своим самокатом! Мне от тебя ничего не нужно, и вообще, е$@л я вороным конем всю твою отцовскую заботу»! Ну, ты, ведь, это сейчас подумал? Да?
Сын:
- Да нет, вроде…
Папа:
- «Вроде»!.. Во саду ли, б@#дь, в огороде!!! «Вроде»!.. В КИСЛОРОДЕ-ВОДОРОДЕ!!! Когда кажется — креститься надо! Понял? Знаешь такую мудрую поговорку, или ты у меня совсем урод моральный?! Ну, повторяй: «Пошел ты на @#й, отец со своим…»
Сын:
- Да зачем?!
Папа:
- Как «зачем»? Как это «ЗАЧЕМ»?!! Я тебе тогда в глаз дам за такое отношение к родителям, ублюдок! Ты, небось, еще и родину не любишь? Недолюбливаешь. По глазам твоим дурным вижу — недолюбливаешь. Точно. Воспитали мы с матерью гада на свою шею. Сами виноваты. Надо было тебя еще грудником удавить. Одной сволочью меньше было бы в квартире!
Сын:
- Пап…
Папа:
- Что «пап»? Что «папа»?! Давно не видел, что ли? Не признал, да? Конечно! Куда уж нам!.. Родной отец подыхать будет — ты и стакан воды не подашь. Да какой там стакан воды! Небось, еще и подушку на лицо положишь, и словарем вот этим сверху придавишь, чтоб руки свои подлые не марать об папку-то родного!.. Что? Скажешь — не положишь? Словарь-то! А?! Не положишь?!! А какого @#я тогда он вообще в доме делает?!! Мало нам барахла — давайте хату до потолка г@вном всяким набивать!!! Словарями!!!
Сын:
- Слушай, пап, з@#бал: сделай мне самокат из этих брусочков! А?..

предупреждение - в рассказе есть мат. Беременным и нервным не читать

Возможно, было действительно не самой умной идеей втыкать нашему шефу канцелярскую кнопку в сидение кресла. Мы ведь не дети какие, даже Люська-секретарша. Но мы это сделали. Сисадмин Васин притащил из дома кнопку, и это, муахаха, была кнопка с большой буквы - старая, ржавая, огромная. В годы совка такими кнопками прихерачивали к кирпичным стенам стенгазеты для стройбатовцев. Мы прокрались в шефский кабинет, пока его владелец бухал с вип-клиентом в ресторане, и разместили сюрприз в зоне посадки левого полужопия. Разошлись по рабочим местам и стали ждать новостей. Шеф вернулся через час. А еще через минуту мы услышали скрип кресла и давленное: "УхррррСУКИ".

Пока мы радостно смеялись, пострадавший вышел из кабинета. Его лицо было перекошено мучением, но он не сказал ни слова. Однако все, даже Люська-секретарша, почему-то сразу догадались: виновные уже назначены.

Первым попал менеджер по продажам Спиридон. Перед выходом из офиса он обнаружил, что шнурки его меховых ботинок туго связаны друг с другом такими морскими узлами, что развязать их нет никакой возможности. И тогда мы вспомнили, что шеф - яхтсмен и ваще потомственный моряк . Выбирать Спиридону было особо не из чего: либо переться домой в 30-ти градусный мороз в сменных мокасинах, либо резать шнурки. Он порезал шнурки и вставил свои кегли в ботинки. Дома он так и не смог их снять, потому что мех изнутри оказался пропитан каким-то особо мощным клеем.

Но на этом шеф не остановился. Больше того - он только вошел во вкус.Следующая беда случилась с Люськой-секретаршей. Она пошла обедать, оставив включенной свою аську. Когда она вернулась, всем ее бойфрендам и подружкам-шалашовкам были разосланы сообщения грязного, оскорбительного содержания со множеством извращенно-сексуальных инсинуаций. Меньше всех повезло ее родной маме, которая поддерживала связь с Люськой из своего офиса под ником "Mama Kisya". Именно ей озверевший шеф счел необходимым отправить информацию: "Я твоего мужа фачила в анал ручкой от веника!!! А ты - с%ка, бл%дина и замужем за пид%ром!!!!!!".

Люська долго ревела, уткнувшись мордахой в клаву и извозив ее штукатуркой до полной неузнаваемости. Мы утешали несчастную, как могли (менеджер Спиридон делал это в зимних меховых
ботинках, которые не снимал уже второй день; и мы все вспомнили, что после армии шеф учился на химика). Вечером Mama Kisya накатила дочуре звездюлей нипадеццки. Объяснения, что это "шеф прикалывается", не подействовали. Мамаша Люськи сама была секретуткой (это у них, типа, семейная династия) и знала, что если шефы прикалываются, то совсем по-другому.

Утром следующего дня менеджер Спиридон сделал запись в своём лайфджорнэле: "Хочу снять ботинки!!!!!!!(((((((((".

В обед на проходной шеф столкнулся со здоровым амбалом, который, размахивая хоккейной клюшкой, орал на вахтера, что пришел разобраться "с одним козлом, муахаха", и поэтому вахтер должен его пропустить, а то в рот чихпых. Ненавязчиво вступив с амбалом в переговоры, шеф выяснил, что объектом его неприязни является тот мудаг, который с Люськиной аськи отписался амбалу, что он - уйх с ушами и жопа лысая. Вот только надо выяснить , что это конкретно за мудаг. Осуждающе покачивая головой, шеф назвал имя виновного - сисадмин Васин, дал его словесный портрет и примерные координаты, а вахтеру сказал, чтобы пропустил товарища, типа он на переговоры.

Васин был застигнут врасплох: он как раз объяснял в курилке Спиридону, что ничем не может ему помочь, если только пожабить его ботинки фотошопом. Вопль: "УБЬЮНАХ!!!!!!" и удар клюшкой по котелку Васина совпали во времени. Сисадмина Васина мы провожали в реанимацию всем офисом. На прощание добрый пожилой доктор напомнил нам, что лоботомию в домашних условиях производить не рекомендуется. Глядя вслед "скорой помощи", мы все пытались вспомнить, где наш шеф учился на такую суку.

В четверг неприятность приключилась с напарницей Спиридона менеджером Юлькой: она как раз страдала от своих критических дней. Отправившись в сортир в гигиенических целях, она не нашла свои прокладки. В Юлькиной сумочке их не было. Зато они валялись по всему полу сортира, и, судя по виду, ими кто-то ожесточенно вытирал задницу. Юлька металась по офису и укапывала всё красным. Она рвала себе волосы на голове и рыдала. Спиридон ей сказал: а кому хорошо, я вот в зимних ботинках душ принимаю. А мы с Люськой-секретаршей подумали, что это еще легкая смерть, если с Васиным сравнивать. Кстати, нам позвонили из больницы и сказали, что верхнюю часть черепа сисадмину на место приставили, но клей никак не подсыхает. Зацикленный Спиридон сказал, что, например, у него в ботинках клей нормально подсох.

В пятницу настроение у нас было совсем не пятничное. Мы заварили себе кофе и думали о плохом. А вот инженер Иваныч налил себе просто водички из чайника - сушняк его замучил. Вскоре мы заметили, что он как-то подозрительно принюхивается и присматривается к своему стакану. Потом он отошел к чайнику. Когда вернулся, сообщил, заикаясь, что это еще, конечно, не наверняка, но в чайник, кажется, кто-то поссал. Мы с Люськой-секретаршей долго отплевывались кофем. Менеджер Юлька свой успела допить, пока до нее дошло, что наливала-то она из того же чайника. Люська сказала - ей сразу вкус этого кофе не понравился.

Дискуссия на тему "Какая акус нассала в общественный чайник" была недолгой: это мог быть только один человек - шеф. И тут мы все вспомнили, что в последнее время он чё-то херово выглядит. А Юлька сказала, если постоянно творишь зло, от этого карма истощается шопиздец и здоровьё накрывается жопой. А водила-экспедитор Чижевич прополоскал рот после кофе и сказал: хуясе.

От дикого крика, донесшегося из соседней комнаты, мы все повскакивали и бросились туда. Там мы увидели следующую картину: на полу корчится Спиридон, держась за лодыжку, а на пол хлещет кровища похуже Юлькиных месячных, причем рядом валяется ножовка.

Закончив орать, Спиридон дрожащим голосом объяснил, что хотел снять ботинки хирургическим путем, распилив их ножовкой, но эта хреновина соскочила, и он чуть не отхватил себе ногу. Чижевич сказал, что Спиридон нехило отжог, и это ваще "Пила-4"! А потом Чижевич уехал по своим экспедиторским делам.

Но вернулся он очень скоро - и часа не прошло. Волосы у него стояли дыбом, а на лице был написан ужас. Кто-то попортил ему все тормоза в "газели", и он, выезжая на улицу, чуть не раздавил мамашу с дитём в коляске. Хотя дитё, мамаша и коляска отделались испугом, получился скандал. Мамаша голосила на Чижевича, что он - ниибацца дебил, акус и козлина позорная, и что если ребёнок останется после этого заикой, она этого, блять, так не оставит. Окончательно выйдя из себя, она швырнула ребёнком Чижевичу в рожу. Спиридон, в одном зимнем ботинке, посоветовал Чижевичу в следующий раз пробовать тормоза до выезда с парковки. И мы все вспомнили, что раньше шеф подхалтуривал в автосервисе.

Все выходные я усиленно думал, аж четыре пачки мальборо выкурил в одну харю. И вот что я понял: из всех моих коллег не пострадал только я. А это значит, надо готовиться к худшему. Я написал завещание, в котором оставил жене весь её гардероб, а ребенку, нах, пожелание хорошо учиться и слушаться старших. Сходил в воскресенье в церковь, исповедовался, что изменял жене с Люськой-секретаршей.

Выйдя в понедельник на работу, я застал там повальное веселье и всеобщий холидэй. Люська с Юлькой отплясывали краковяк прям на столе. Спиридон пил водку из горла. Чижевич догонялся антифризом, а инженер Иваныч только что закончил отливать в карман шефского запасного пиджака. Оказалось, что шефа госпитализировали с заражением крови и омертвением